01.10.2015 в 22:25
Пишет Ариадна Лайт:Аналитика
Уже не помню, у кого наткнулась на слова о том, что, дескать, толпы народа, осуждающие Моффата и утверждающие, что сериал уже не тот по итогам просмотра первых двух серий нового сезона, пишут с драмой, но без аналитики. Я тоже, собственно, о своей драме написала. И теперь, когда я уже всё для себя определила и решила, и эмоции все уже почти пережила и прожила, я могу написать про аналитику. Хотя, сказать по честности, мне всё это кажется настолько очевидным, что я ощущаю себя косплеером Кэпа. И другим, кто про это не писал, чувствую, точно так же кажется. Но тем не менее – why not.
Итак, почему я решила, что эпоха Моффата – это уже другой сериал по мотивам Доктора Кто? По пунктам, в деталях, под катом. Очень много.
1. ЖАНРОВАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
дальшеС самого начала, с 1963 года, когда появился сериал, он принадлежал к жанру приключенческой научной хронофантастики. Основные атрибуты жанра НФ, которые отличают его от иной выдумки – научность и обоснованность. Даже если показывается некий факт, который в реальности наукой не доказан и, быть может, даже опровергается ею – в произведении такого жанра он должен быть обоснован и объяснён с позиций альтернативной науки, принятой в выдуманном мире. Т.е. мы видим, что ТАРДИС внутри больше, нежели чем снаружи, и получаем тому полное и развёрнутое объяснение. И так – во всём. Обоснованность в жанре научной фантастики присуща не только фактам, связанным с наукой непосредственно, но и с сюжетным повествованиям в принципе. Должны соблюдаться причинно-следственные связи и у происходящего обязательно должна быть логика. В жанре НФ нельзя просто взять и получить что-то из воздуха, или показать некий необычайный трюк, при этом не обосновав, как и почему это получилось.
Доктор Кто, начиная с самого момента его появления и вплоть до окончания эпохи РТД из этой жанровой системы не выбивался. Да, всегда было множество поджанров – хоррор, мистика, мистерия, история, да до бесконечности перечислять можно – но всё находилось строго в основных жанровых рамках и осуществлялось по их канонам. Моффат от жанра научной фантастики уходит в жанр околонаучной сказки, фэнтези и фантазии. Он вводит понятие «тайми-вайми», благодаря которому обеспечивает себе возможность не объяснять те или иные временные феномены или нестыковки с научной точки зрения, которая может быть довольно-таки громоздкой иной раз и требующей осмысления. Он говорит: ну просто время, оно такое вот, шаткое-валкое. А Первый Доктор, да и все последующие инкарнации утверждают, что время – это система, вмешиваться в ход вещей в которой абсолютно, категорически возбраняется, так как любое неосторожное действие может привести к ужасающим последствиям. И это одна из причин, по которой Повелители Времени на Галлифрее живут за барьером, в тишине и уединении; так, чтобы их никто не видел и не слышал, и не знал. Придерживается этой линии и РТД, отчётливо и доходчиво показывая нам, что случается при вмешательстве во время в серии «День отца».
В рамках нового заданного им жанра Моффат получает возможность ничего не объяснять и просто вводить явления любого вида в повествование, потому как избранная им колея это позволяет. Когда мы говорим о сказке, то тут может и чашка чая появиться из ниоткуда, а волшебник, хитро сощурив глаза, подмигнёт и скажет: это потому, что я владею магией, друзья. Здесь тучи могут сгущаться над определённым местом, а вода жить свой жизнью, и зрителю не нужно объяснять, как эти самые тучи устроены изнутри, какая у них система геопозиционирования и какие наночастицы входят в состав такой воды; как вода преобразовывает труп человека в кибермена и какие при всём этом происходят процессы. Здесь можно запутать все линии в узел и просто сказать: ну вот так, а вы смотрите и обратите внимание, как красиво. Здесь не бывает противоречий и парадоксов. Здесь космический корабль может давать жизнь человеку, и можно не рассказывать, как и, собственно, почему. Здесь маленькая девочка может быть властительницей миров, создавая их по своему усмотрению. Но скажу честно и откровенно – в эпоху Одиннадцатого всё равно очень многое было сделано в духе научной фантастики. Можно даже сказать, что это была по большей части сказочная научная фантастика. Почти что в каждой серии с Одиннадцатым тот или иной феномен объяснялся, была выдержана общая стилистика. И даже летающие рыбы были объяснены. В принципе, Доктор в жанре сказочной научной фантастики был бы неплох, но всё-таки лишь дозированно и временами. Моффат, к сожалению, и тут всё-таки слишком далеко улетел от того, чем до него являлся в жанровом плане сериал.
Своего апогея сказка достигла в юбилейных спецвыпусках с Одиннадцатым и потом – в последних сериях восьмого сезона. В девятом же Моффат и вовсе пустился во все тяжкие с появляющимися из ниоткуда чашками, змеями-проводами, непонятно каким образом ещё и состыкованными с далеками; звуковыми очками, которые по сути своей уже не научный инструмент, а волшебная палочка, и ТАРДИС, собирающейся из пустоты аккурат вокруг своих обитателей. Здесь компонент научности утерян полностью, и зрителю просто говорят в лучших традициях фантазии-фэнтези не самого высшего качества: а вы просто поверьте, и не думайте ни о чём. В то время как раньше всегда говорили: вы смотрите, особенно не верьте своим глазам и думайте головой. За всеми этими фокусами сокрыто научное объяснение (особенный привет тебе, Третий). И здесь самое важное, пожалуй, даже вот что: раньше всегда говорили – думайте, а теперь – не думайте ни о чём. Это как раз один из параметров, который отличает массовый продукт от уникального, и ценное - от проходящего.
Возможно, вы захотите спросить: если в эпоху Одиннадцатого Моффат каноны научной фантастики более-менее, но всё-таки соблюдал, почему же я называю сериал другим и по мотивам уже с этого периода? Этому тоже есть ответ, и он – главным образом не в вопросе жанра. Жанр – это только самые вершки. Идём дальше.
2. МИР, ОСНОВЫ, СМЫСЛЫ
дальшеС самого начала в основе мира Доктора Кто лежало то, что мир – огромен и многообразен, а человек, да и любое другое разумное существо, даже Повелитель Времени – крупица мироздания, так или иначе, но неизменно очень важная и значимая. С самого 1963 года нам показывали красоту и необычайность, поразительное разнообразие Вселенной и учили удивляться; причём удивляться не только в масштабах мегамира, но и в самых малых. Учили, что все мы – равноценные части Вселенной, и внимания достойно всё. На примере самого Доктора нам показывали вершину гуманизма и человечности, говоря тем самым: посмотрите на него. Мы все должны стремиться к этому: быть чуткими друг к другу, жить в мире, проявлять любознательность и интерес, исследовать и двигаться только вперёд, что бы ни случилось. Должны быть людьми. Доктор с экранов ненавязчиво показывал человечеству, какой дорогой нужно идти. И человечество с замиранием сердца прислушивалось к нему. Нам показывали, что любой человек имеет значение, и любой человек по своей природе уникален; показывали, что самая главная сила – не в каких-то суперспособностях, а в самой человечности. Показывали, что вообще нет никого и ничего незначительного, и всё в мире – взаимосвязано, а за каждое действие приходится так или иначе платить. На протяжении всей своей истории Доктор нас чему-то учил, всегда был наполнен смыслами, идеями и глубиной. И до эпохи Моффата идеи эти были, так или иначе, о жизни в целом. Что когда про Вселенную – что когда о конкретном человеке. Не было про Вселенную в контексте самой Вселенной – было о Вселенной в контексте жизни. Не было про кого бы то ни было в контексте его самого – только в контексте жизни. И даже Доктора это правило касалось. Никогда и ничего не было о Докторе в контексте Доктора, или о спутнике в контексте спутника. Только о жизни. Только о самом главном. Только о том, что заставляет задуматься и изменить свой взгляд на мир. И взглянуть глубже и дальше.
В этом аспекте Моффат уходит от основ сразу же, с первых серий с Одиннадцатым. Он сразу же смещает фокус внимания со Вселенной на Эми, замыкая этот огромный мир в масштабы детской комнаты с трещиной на стене. И более того – Моффат уводит на второй план и Доктора. Центром повествования Моффата сразу же становятся спутники, которые при всем этом ещё и непременно какие-то необычайные. Единственный, кто не был необычаен – это Рори, и то был он таким во многом для того, чтобы оттенить Эми. И помните, что о нём говорил Одиннадцатый? Скучный. Простой, обычный человек уже не целая Вселенная, как было раньше. Он просто скучный. И обретает полноту этот персонаж лишь когда? После того, как сам становится необычайным – возродившимся из мёртвых, Последним Центурионом. И так и вертится дальше всё: вокруг Эми, вокруг Рори, вокруг Доктора, вокруг Ривер… Потом – вокруг Клары и её жизни, и только после – опять вокруг Доктора. И ничего, никогда – в контексте Вселенной. И всё всегда – именно что об Эми, о Рори, о Докторе, о Ривер… О Кларе, о Докторе… И никогда в их контексте – о жизни. Никогда. Они всегда – центр самих себя. Они всегда сами на себя замкнуты. А Вселенная – она так, просто красивая картинка на фоне. Если прежде ей поражались, ей восторгались, ей удивлялись, её боялись, перед ней благоговели – не только спутники, но и сам Доктор в том числе, везде и всегда – то сейчас к ней все относятся совершенно равнодушно. Да, и Доктор – в том числе. А спутники так уж и вовсе – будто все как один космические путешественники со стажем. И даже дети. Даже дети! Вы только вспомните выражения лиц и поведение тех детей в межгалактическом парке. И Кортни тоже вспомните.
А ещё эти игры с жизнью и смертью у Моффата. Раньше никогда ничего подобного не было, и ты понимал – смерть может каждого настичь. И неважно, спутник ли ты Доктора или ещё кто. Она может настичь каждого, и она – серьёзная вещь. Не шутка. И тяжело всегда, и больно. А у Моффата уже если умер кто-то, сразу думаешь: да ничего. Он потом возродится.
Раньше в Докторе совершенно не было громких слов. Они и не были, собственно, нужны – потому как всё и так видно, всё и так чувствуется, всё и так – до дрожи, поразительно живое и настоящее. А когда есть живое и настоящее, ему не нужны громкие слова. Моффат не умеет показывать живых людей, он умеет показывать только образы, и потому у него так много громких слов. Эми-создательница миров, Последний Центурион, Дитя ТАРДИС, Невозможная Девчонка… Обратите внимание (кто олдскула не видел и не собирается – смотрите на примере РТД): ведь раньше Доктор был этой самой реальной жизнью. Вот смотришь и чувствуешь – всё то, что ты видишь, правда. Мерно течёт жизнь в городе, живут люди… И рядом, вот тут, за углом – неизвестное, вплетающееся в канву этой самой жизни. Смотришь – и понимаешь: всё этого могло быть на самом деле. Всё это на самом деле и есть. И даже самые второстепенные персонажи были живыми. А у Моффата этой жизни не видишь. Нет историй, нет чувств, нет жизней – и ни жизни, ни истории нет. Просто набор декораций – иногда поживее и пообъёмнее, а иногда и вовсе картонных. И каждый раз – таких нереальных. И чем дальше, тем всё нереальнее. И чем дальше, тем всё меньше следов жизни. В девятом сезоне их и вовсе нет. Просто набор всевозможных «я делаю то, что я хочу, потому что я могу». И если раньше хотя бы как-то воспринимались сердцем слова, то сейчас за ними нет ничего, кроме звука. Колебание воздуха. И – всё. И смыслов даже никаких не осталось.
3. ВСЕЛЕННАЯ И ПЕРСОНАЖИ
дальшеС самого начала, с 1963 года и до конца эпохи РТД Вселенная Доктора никогда не была разсогласована. Если вводилось что-то новое, при этом всегда учитывалось то, что было ранее, и всегда уделялось внимание деталям. Были соблюдены связи и логические, смысловые линии. Вселенная была едина. Ничего не бралось из ниоткуда и не уходило в никуда. Моффат в этом плане настолько небрежен, что даже противоречит сам себе. Вот, например, возьмём далеков. Он делает их цветными, придумывает далеколюдей в «Изоляторе далеков», а в девятом сезоне и вовсе сносит все ограничения. Тут у нас и далеки, питающиеся энергией таймлордов через змей, и бессмертные существа в канализации (!), и Даврос вдруг становится одним-единственным создателем расы далеков, и у далеков вдруг отчего-то ограниченный словарный запас. Хотя нигде и никогда ранее не заявлялось, что у далеков есть ограничения используемых слов и выражений, а далеки даже у самого Моффата ранее говорили о пощаде и сострадании. У далеков есть ограничения в мышлении – это да; нам показывали их во всей красе в эпоху Четвёртого Доктора. А Даврос – это вообще отдельная песня; и тоже вот так взял – и возродился. И Моффат придумывает историю о том, что, дескать, это Доктор повлиял на становление Давроса, и отвёртку он ему, оказывается, кидал… А ничего так, что есть олдскул? А ничего так, что там совершенно другая история, и война каледов и талов выглядит совершенно иначе, и создание далеков тоже? А ничего так, что и у РТД продолжение этой истории тоже есть? Вот так вот Моффат берёт и изобретает велосипед там, где до него другими уже был изобретён, отлажен и обкатан целый космический корабль. Ну и ничего, что столько труда и времени у них ушло. Полетал – и хватит. А мне вот просто захотелось.
Или вот, скажем, ЮНИТ. ЮНИТ появился ещё во времена Второго Доктора, после того, как Бригадир встретил Доктора и инопланетную угрозу в лондонском метро. Тогда он осознал, что Земле от таких угроз необходима своя защита, и из лучших из лучших сформировал подразделение ЮНИТ. Доктор раньше на ЮНИТ работал в должности научного консультанта. Чтобы принять участие в операции ЮНИТ, спрашивали разрешения. ЮНИТ всегда были мощнейшей силой. А теперь вдруг ЮНИТ не могут обойтись без Клары и вызывают её из школы (!), а дочь блистательного Бригадира, не менее блистательная Кейт Летбридж-Стюарт мямлит, словно смущённый подросток, и вся меркнет перед Кларой. Ага, в ЮНИТ не умеют теперь думать головой и без Клары не могли догадаться, что зависшие самолёты – это летающие бомбы. Вот скажите мне честно и откровенно, все вы верите в это? Кто-то где-то говорил про отношение взрослых людей. Вот как взрослые люди взрослому человеку, ответьте мне: верите?
Или вот фигура поважнее – Мастер. Я сразу скажу, что обожаю Мисси как персонажа. Она шикарна, зашкаливающе просто шикарна сама по себе. Но Мастер?! Извините, нет. И даже не потому, что женщина. А потому, что характер и история. Во-первых, красиво умалчивается, как же Мастер смог спастись после того случая с Десятым. Во-вторых, личность Мисси – это не личность Мастера. Как бы прекрасна она ни была, она никак не укладывается в логическую цепочку прочих инкарнаций Мастера и никак из неё не следует. Она замечательная, но совсем другая.
Или вот – звуковая отвёртка. Появилась впервые у Второго и почти всегда была верной и неизменной спутницей Доктора. Ещё с ранних своих времён обладала широким функционалом, который Доктор потом постепенно расширял. Одиннадцатый ею уже мог сканировать людей и заживлять раны, но это ещё ладно, укладывается в рамки научного инструмента. Но превратить звуковую отвёртку в тёмные очки?! Уже писала, что в таком варианте мы получаем аналог волшебной палочки, и скажу это ещё раз. Не говоря уже о том, что это просто само по себе нелепо – и выглядит, и звучит. И как же Доктор ею двери будет открывать, спрашивается? Или может она ещё направленные звуковые лучи пускать умеет? Хотя что там - в фэнтези-мире мы можем сделать это да хоть силой мысли.
В общем и целом, можно сказать, что наиболее сильно Моффат трансформирует Вселенную и персонажей в девятом сезоне. В предшествующих ничего особенно критического в этом плане не было за некоторыми исключениями. А теперь – полнейший финиш.
4. ДОКТОР
дальшеСамый главный момент. На протяжении всего сериала Доктор постоянно менялся, но всё равно оставался самим собой – что бы с ним ни происходило. А происходило с ним много всего страшного, и я скажу вам, что даже более тяжёлые вещи бывали, нежели чем регенерация Десятого – самый эмоциональный момент ньюскула. Однако же, тем не менее, он всегда оставался тем же самым Доктором: любопытным и любознательным космическим путешественником, которому интересно исследовать Вселенную во всём её многообразии. Отмечу, что помогать людям и не-людям изначально Доктором ни в какую степень важности не возводилось и целью не являлось; он в первую очередь – исследователь, который помогает всем, кто нуждается в этом просто потому, что он такой душой. А вот что всегда возводилось в степень и было важно для Доктора – следить за тем, чтобы те, кому не положено, не вмешивались в ход истории. Как Повелитель Времени, ко времени он всегда относился серьёзно.
Через образ Доктора нам демонстрировали, как я уже говорила, самый настоящий гуманизм и человечность; показывали, каким путём мы должны идти, прививали ценность любой жизни. По отношению ко всем Доктор всегда оставался космическим, и даже когда был неимоверно близок, столь же неимоверно был далёк. И все, кто оказывался рядом с ним, всегда прекрасно это ощущали – потому что никак иначе нельзя, да и быть не может. Доктор всегда относился к спутникам и другим окружающим его людям как-то по-отечески философски, но не с позиции себя как личности по отношению к людям как личностям, а с позиции Повелителей Времени в нём по отношению к человечеству (другим расам) в людях (представителях иных рас). Доктор всегда учил, Доктор всегда открывал новые горизонты, Доктор всегда менял людей. И сам учился, и сам постигал новое, и сам менялся рядом с ними. Тут нам всегда показывали двунаправленность этого процесса, и что никто ни над кем не главенствует. И что даже юному человечеству есть чему научить древнего Повелителя Времени, потому как мир – дуален по своей природе, и где есть что-то одно в достатке, чего-то другого будет непременно не хватать. И совершенно не важно, какой ты расы. И совершенно не важно, кто ты такой.
Доктор всегда, абсолютно всегда был сильным и брал на себя всю ответственность, не желая её ни с кем другим делить. Он всегда был ведущим, всегда показывал путь; он был тем, кто говорит «I am talking now», потому как достаточно знает, понимает, умеет, видел, пережил и испытал для того, чтобы. И даже если вспомнить Четвёртого, которому частенько доставалось и который часто восклицал: «Почему меня вечно пинают и запирают?» - он всё равно всегда был хозяином ситуации и тем, кто понимает её лучше других. И даже когда Доктором приходилось быть спутникам – а им всегда приходилось, ибо начиная путешествовать с Доктором, ты или становишься им тоже в некоторой степени, или прекращаешь путешествовать – он всё равно всегда был Доктором номер один. Который и ответственности на себя возьмёт больше, и поможет, и подскажет, и поддержит. А ещё ключевой момент – спутники становились Доктором только в некоторой степени. Дальше определённого уровня – просто нельзя. Дальше определённого уровня – просто только Повелители Времени. У Моффата спутники никогда не знали этого предела. А ещё - сами по себе путешествия с Доктором никогда не меняли никого из них. Тот же Рори менялся благодаря Эми, а не Доктору и тому, через что он с ним вместе проходил.
Доктор также и всегда был независим. Да, он очень сильно привязывался ко всем, с кем его сводила жизнь – потому как сердца у него такие, большие и любящие, добрые. Но космический Доктор – это космический Доктор, и не умей он привязываться, будучи при этом совершенно независимым – то не смог бы вести такую жизнь, какую ведёт он. Не мог бы выдерживать такое количество расставаний – а вы знаете, сколько было этих расставаний, и каких? Их было неимоверно много, и каждое тяжёлое – потому как никакое расставание лёгким быть не может. А некоторые – убийственно тяжёлые. Но Доктор выдерживал всё. И потом принимал в свои сердца новых людей совершенно открыто – потому что он всегда независим. Как бы сильно он кого-то ни любил.
А у Моффата Доктор перестаёт быть Доктором. Во-первых, он теряет исследовательский интерес. Его больше не двигает вперёд жажда исследования и постижения нового – кажется, что движет им лишь инерция, потому как он иначе жить просто не умеет. Нет этого восхищения и блеска в глазах, нет звенящих ноток в голосе, ничего этого нет. У Моффата центром Вселенной Доктора становятся его спутники: Эми, Клара; всё вертится вокруг их жизней и вещей, их составляющих. Доктор перестаёт быть независимым, и если в Одиннадцатом это ещё хоть как-то где-то местами мелькало, то Двенадцатый и вовсе Кларина собачонка на коротком поводке, которая покорно слушается команд хозяйки, поджимая лапки и садясь столбиком. Доктор падает на колени и чуть не плача умоляет пощадить Клару, а потом впадает в истерику, абсолютно теряя контроль над собой, и грозится расстрелять массово всех далеков, если они Клару не воскресят. И это при том, что у Доктора всегда было плохо с повиновением; он, между прочим, не забывайте, таймлорд-ренегат, как и Мастер. И когда даже Повелители Времени с Галлифрея, наказав Доктора, принуждали его выполнять их поручения, он это делал с огромной неохотой и выражением лица "ну я вам это припомню". И говорил: "Никто не указывает мне, что делать!"... А тут вдруг - ручная послушная собачонка. Доктор перестаёт принимать решения. Доктор перестаёт контролировать ситуацию. Он просто превращается в диковинного ручного космического зверька. Делай, что говорят. И где та мощь, та сила, та неимоверная сила и тот грозный блеск глаз Повелителя Времени, перед которыми трепещут целые расы? Где та уверенность, которая сама собой увлекает пойти вслед за ним? Доктор - ручная зверушка. Как можно поверить в такое?
У Моффата Доктор играет со временем. Он позволяет себе учить средневековых людей слову «чувак» и рассекает меж замков на танке с электрогитарой. У Моффата время для Доктора – не высшая ценность, которую он защищает наравне с Жизнью, а игрушка, развлечение. Ну действительно – а что ему, времени, станет. И какие могут быть последствия, что вы? Обычное дело – танк и гитара в средние века. Да никто и не вспомнит наутро даже. А раньше Доктор таких «игроков» ловил, отбирал у них детали от ТАРДИС и отправлял в вечную ссылку. Один такой таймлорд, возможно, где-то до сих пор болтается.
На примере Двенадцатого Моффат пытается превратить Доктора в социопата. В социопата – того, кто был тысячи раз готов отдать свою жизнь ради других. Пятый, готовый пожертвовать ВСЕМИ своими регенерациями ради друзей; Десятый, готовый отдать жизнь – и отдавший её – за старика. Социопат?! Выкинуть из кресла Давроса и ездить на нём, саркастически и злорадно ухмыляясь, самого Давроса при этом хладнокровно бросив на полу умирать? Кстати говоря, Даврос без тележки функционировать не приспособлен, и должен быть скончаться очень быстро. Доктор, который ради спасения всей своей расы не был готов убить ребёнка, но готовый сделать это ради Клары? Вообще – Доктор, готовый убить ребёнка и произносящий «exterminate»? Это – Доктор?! Извините, но я смотрю другой сериал про какого-то совершенного другого героя.
У Моффата Доктор начинает сводиться сам к себе и задаваться вопросом, кто он. Его начинает интересовать, хороший ли он человек, и достоин ли он называться Доктором. Никогда Доктор не занимался рефлексией и не думал в подобных категориях. Потому что Доктор – не человек. Он – Повелитель Времени. Он, вообще-то, на минуту, совершенно иными понятиями и воззрениями живёт и мыслит. Вы помните, как Девятый говорил Розе, как он чувствует вращение Земли под ногами и ощущает, как они несутся в космосе с устрашающей скоростью? Если смотрели олдскул – помните, как Четвёртый говорил Саре: «Я – Повелитель Времени, и хожу тропами Вечности?»… Доктор – не человек. Доктор – не мужчина с кризисом среднего возраста и уж тем более не эмоциональная расчувствовавшаяся дамочка. Доктор – неземное существо, представитель древнейшей расы во Вселенной, неимоверно отличной от людей, со столь же неимоверно отличным от людского мышлением; Доктор – Повелитель Времени. У Моффата всё это куда-то делось. Смотришь на его Доктора - и не видишь Повелителя Времени; видишь только уставшего, растерянного человека с потухшим взглядом. Такой человек мог бы задавать себе подобные вопросы, да. Но не Повелитель Времени. Но – не Доктор. А ещё Доктор Моффата не может отличить провод от змеи и уже никого ничему не учит. И более того – не стремится чему-то научиться сам. Так Доктор ли это? Для меня – определённо нет.
Итого на выходе – совершенно другой мир. И совершенно другой сериал. По мотивам Доктора Кто.
Про феноменально частые сюжетные дыры у Моффата и его невнимательность к деталям и логике мы не будем; это уже немного иная песня, которую петь в свете вышесказанного лично я для себя совершенно не вижу смысла.
DW review
URL записиУже не помню, у кого наткнулась на слова о том, что, дескать, толпы народа, осуждающие Моффата и утверждающие, что сериал уже не тот по итогам просмотра первых двух серий нового сезона, пишут с драмой, но без аналитики. Я тоже, собственно, о своей драме написала. И теперь, когда я уже всё для себя определила и решила, и эмоции все уже почти пережила и прожила, я могу написать про аналитику. Хотя, сказать по честности, мне всё это кажется настолько очевидным, что я ощущаю себя косплеером Кэпа. И другим, кто про это не писал, чувствую, точно так же кажется. Но тем не менее – why not.
Итак, почему я решила, что эпоха Моффата – это уже другой сериал по мотивам Доктора Кто? По пунктам, в деталях, под катом. Очень много.
1. ЖАНРОВАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
дальшеС самого начала, с 1963 года, когда появился сериал, он принадлежал к жанру приключенческой научной хронофантастики. Основные атрибуты жанра НФ, которые отличают его от иной выдумки – научность и обоснованность. Даже если показывается некий факт, который в реальности наукой не доказан и, быть может, даже опровергается ею – в произведении такого жанра он должен быть обоснован и объяснён с позиций альтернативной науки, принятой в выдуманном мире. Т.е. мы видим, что ТАРДИС внутри больше, нежели чем снаружи, и получаем тому полное и развёрнутое объяснение. И так – во всём. Обоснованность в жанре научной фантастики присуща не только фактам, связанным с наукой непосредственно, но и с сюжетным повествованиям в принципе. Должны соблюдаться причинно-следственные связи и у происходящего обязательно должна быть логика. В жанре НФ нельзя просто взять и получить что-то из воздуха, или показать некий необычайный трюк, при этом не обосновав, как и почему это получилось.
Доктор Кто, начиная с самого момента его появления и вплоть до окончания эпохи РТД из этой жанровой системы не выбивался. Да, всегда было множество поджанров – хоррор, мистика, мистерия, история, да до бесконечности перечислять можно – но всё находилось строго в основных жанровых рамках и осуществлялось по их канонам. Моффат от жанра научной фантастики уходит в жанр околонаучной сказки, фэнтези и фантазии. Он вводит понятие «тайми-вайми», благодаря которому обеспечивает себе возможность не объяснять те или иные временные феномены или нестыковки с научной точки зрения, которая может быть довольно-таки громоздкой иной раз и требующей осмысления. Он говорит: ну просто время, оно такое вот, шаткое-валкое. А Первый Доктор, да и все последующие инкарнации утверждают, что время – это система, вмешиваться в ход вещей в которой абсолютно, категорически возбраняется, так как любое неосторожное действие может привести к ужасающим последствиям. И это одна из причин, по которой Повелители Времени на Галлифрее живут за барьером, в тишине и уединении; так, чтобы их никто не видел и не слышал, и не знал. Придерживается этой линии и РТД, отчётливо и доходчиво показывая нам, что случается при вмешательстве во время в серии «День отца».
В рамках нового заданного им жанра Моффат получает возможность ничего не объяснять и просто вводить явления любого вида в повествование, потому как избранная им колея это позволяет. Когда мы говорим о сказке, то тут может и чашка чая появиться из ниоткуда, а волшебник, хитро сощурив глаза, подмигнёт и скажет: это потому, что я владею магией, друзья. Здесь тучи могут сгущаться над определённым местом, а вода жить свой жизнью, и зрителю не нужно объяснять, как эти самые тучи устроены изнутри, какая у них система геопозиционирования и какие наночастицы входят в состав такой воды; как вода преобразовывает труп человека в кибермена и какие при всём этом происходят процессы. Здесь можно запутать все линии в узел и просто сказать: ну вот так, а вы смотрите и обратите внимание, как красиво. Здесь не бывает противоречий и парадоксов. Здесь космический корабль может давать жизнь человеку, и можно не рассказывать, как и, собственно, почему. Здесь маленькая девочка может быть властительницей миров, создавая их по своему усмотрению. Но скажу честно и откровенно – в эпоху Одиннадцатого всё равно очень многое было сделано в духе научной фантастики. Можно даже сказать, что это была по большей части сказочная научная фантастика. Почти что в каждой серии с Одиннадцатым тот или иной феномен объяснялся, была выдержана общая стилистика. И даже летающие рыбы были объяснены. В принципе, Доктор в жанре сказочной научной фантастики был бы неплох, но всё-таки лишь дозированно и временами. Моффат, к сожалению, и тут всё-таки слишком далеко улетел от того, чем до него являлся в жанровом плане сериал.
Своего апогея сказка достигла в юбилейных спецвыпусках с Одиннадцатым и потом – в последних сериях восьмого сезона. В девятом же Моффат и вовсе пустился во все тяжкие с появляющимися из ниоткуда чашками, змеями-проводами, непонятно каким образом ещё и состыкованными с далеками; звуковыми очками, которые по сути своей уже не научный инструмент, а волшебная палочка, и ТАРДИС, собирающейся из пустоты аккурат вокруг своих обитателей. Здесь компонент научности утерян полностью, и зрителю просто говорят в лучших традициях фантазии-фэнтези не самого высшего качества: а вы просто поверьте, и не думайте ни о чём. В то время как раньше всегда говорили: вы смотрите, особенно не верьте своим глазам и думайте головой. За всеми этими фокусами сокрыто научное объяснение (особенный привет тебе, Третий). И здесь самое важное, пожалуй, даже вот что: раньше всегда говорили – думайте, а теперь – не думайте ни о чём. Это как раз один из параметров, который отличает массовый продукт от уникального, и ценное - от проходящего.
Возможно, вы захотите спросить: если в эпоху Одиннадцатого Моффат каноны научной фантастики более-менее, но всё-таки соблюдал, почему же я называю сериал другим и по мотивам уже с этого периода? Этому тоже есть ответ, и он – главным образом не в вопросе жанра. Жанр – это только самые вершки. Идём дальше.
2. МИР, ОСНОВЫ, СМЫСЛЫ
дальшеС самого начала в основе мира Доктора Кто лежало то, что мир – огромен и многообразен, а человек, да и любое другое разумное существо, даже Повелитель Времени – крупица мироздания, так или иначе, но неизменно очень важная и значимая. С самого 1963 года нам показывали красоту и необычайность, поразительное разнообразие Вселенной и учили удивляться; причём удивляться не только в масштабах мегамира, но и в самых малых. Учили, что все мы – равноценные части Вселенной, и внимания достойно всё. На примере самого Доктора нам показывали вершину гуманизма и человечности, говоря тем самым: посмотрите на него. Мы все должны стремиться к этому: быть чуткими друг к другу, жить в мире, проявлять любознательность и интерес, исследовать и двигаться только вперёд, что бы ни случилось. Должны быть людьми. Доктор с экранов ненавязчиво показывал человечеству, какой дорогой нужно идти. И человечество с замиранием сердца прислушивалось к нему. Нам показывали, что любой человек имеет значение, и любой человек по своей природе уникален; показывали, что самая главная сила – не в каких-то суперспособностях, а в самой человечности. Показывали, что вообще нет никого и ничего незначительного, и всё в мире – взаимосвязано, а за каждое действие приходится так или иначе платить. На протяжении всей своей истории Доктор нас чему-то учил, всегда был наполнен смыслами, идеями и глубиной. И до эпохи Моффата идеи эти были, так или иначе, о жизни в целом. Что когда про Вселенную – что когда о конкретном человеке. Не было про Вселенную в контексте самой Вселенной – было о Вселенной в контексте жизни. Не было про кого бы то ни было в контексте его самого – только в контексте жизни. И даже Доктора это правило касалось. Никогда и ничего не было о Докторе в контексте Доктора, или о спутнике в контексте спутника. Только о жизни. Только о самом главном. Только о том, что заставляет задуматься и изменить свой взгляд на мир. И взглянуть глубже и дальше.
В этом аспекте Моффат уходит от основ сразу же, с первых серий с Одиннадцатым. Он сразу же смещает фокус внимания со Вселенной на Эми, замыкая этот огромный мир в масштабы детской комнаты с трещиной на стене. И более того – Моффат уводит на второй план и Доктора. Центром повествования Моффата сразу же становятся спутники, которые при всем этом ещё и непременно какие-то необычайные. Единственный, кто не был необычаен – это Рори, и то был он таким во многом для того, чтобы оттенить Эми. И помните, что о нём говорил Одиннадцатый? Скучный. Простой, обычный человек уже не целая Вселенная, как было раньше. Он просто скучный. И обретает полноту этот персонаж лишь когда? После того, как сам становится необычайным – возродившимся из мёртвых, Последним Центурионом. И так и вертится дальше всё: вокруг Эми, вокруг Рори, вокруг Доктора, вокруг Ривер… Потом – вокруг Клары и её жизни, и только после – опять вокруг Доктора. И ничего, никогда – в контексте Вселенной. И всё всегда – именно что об Эми, о Рори, о Докторе, о Ривер… О Кларе, о Докторе… И никогда в их контексте – о жизни. Никогда. Они всегда – центр самих себя. Они всегда сами на себя замкнуты. А Вселенная – она так, просто красивая картинка на фоне. Если прежде ей поражались, ей восторгались, ей удивлялись, её боялись, перед ней благоговели – не только спутники, но и сам Доктор в том числе, везде и всегда – то сейчас к ней все относятся совершенно равнодушно. Да, и Доктор – в том числе. А спутники так уж и вовсе – будто все как один космические путешественники со стажем. И даже дети. Даже дети! Вы только вспомните выражения лиц и поведение тех детей в межгалактическом парке. И Кортни тоже вспомните.
А ещё эти игры с жизнью и смертью у Моффата. Раньше никогда ничего подобного не было, и ты понимал – смерть может каждого настичь. И неважно, спутник ли ты Доктора или ещё кто. Она может настичь каждого, и она – серьёзная вещь. Не шутка. И тяжело всегда, и больно. А у Моффата уже если умер кто-то, сразу думаешь: да ничего. Он потом возродится.
Раньше в Докторе совершенно не было громких слов. Они и не были, собственно, нужны – потому как всё и так видно, всё и так чувствуется, всё и так – до дрожи, поразительно живое и настоящее. А когда есть живое и настоящее, ему не нужны громкие слова. Моффат не умеет показывать живых людей, он умеет показывать только образы, и потому у него так много громких слов. Эми-создательница миров, Последний Центурион, Дитя ТАРДИС, Невозможная Девчонка… Обратите внимание (кто олдскула не видел и не собирается – смотрите на примере РТД): ведь раньше Доктор был этой самой реальной жизнью. Вот смотришь и чувствуешь – всё то, что ты видишь, правда. Мерно течёт жизнь в городе, живут люди… И рядом, вот тут, за углом – неизвестное, вплетающееся в канву этой самой жизни. Смотришь – и понимаешь: всё этого могло быть на самом деле. Всё это на самом деле и есть. И даже самые второстепенные персонажи были живыми. А у Моффата этой жизни не видишь. Нет историй, нет чувств, нет жизней – и ни жизни, ни истории нет. Просто набор декораций – иногда поживее и пообъёмнее, а иногда и вовсе картонных. И каждый раз – таких нереальных. И чем дальше, тем всё нереальнее. И чем дальше, тем всё меньше следов жизни. В девятом сезоне их и вовсе нет. Просто набор всевозможных «я делаю то, что я хочу, потому что я могу». И если раньше хотя бы как-то воспринимались сердцем слова, то сейчас за ними нет ничего, кроме звука. Колебание воздуха. И – всё. И смыслов даже никаких не осталось.
3. ВСЕЛЕННАЯ И ПЕРСОНАЖИ
дальшеС самого начала, с 1963 года и до конца эпохи РТД Вселенная Доктора никогда не была разсогласована. Если вводилось что-то новое, при этом всегда учитывалось то, что было ранее, и всегда уделялось внимание деталям. Были соблюдены связи и логические, смысловые линии. Вселенная была едина. Ничего не бралось из ниоткуда и не уходило в никуда. Моффат в этом плане настолько небрежен, что даже противоречит сам себе. Вот, например, возьмём далеков. Он делает их цветными, придумывает далеколюдей в «Изоляторе далеков», а в девятом сезоне и вовсе сносит все ограничения. Тут у нас и далеки, питающиеся энергией таймлордов через змей, и бессмертные существа в канализации (!), и Даврос вдруг становится одним-единственным создателем расы далеков, и у далеков вдруг отчего-то ограниченный словарный запас. Хотя нигде и никогда ранее не заявлялось, что у далеков есть ограничения используемых слов и выражений, а далеки даже у самого Моффата ранее говорили о пощаде и сострадании. У далеков есть ограничения в мышлении – это да; нам показывали их во всей красе в эпоху Четвёртого Доктора. А Даврос – это вообще отдельная песня; и тоже вот так взял – и возродился. И Моффат придумывает историю о том, что, дескать, это Доктор повлиял на становление Давроса, и отвёртку он ему, оказывается, кидал… А ничего так, что есть олдскул? А ничего так, что там совершенно другая история, и война каледов и талов выглядит совершенно иначе, и создание далеков тоже? А ничего так, что и у РТД продолжение этой истории тоже есть? Вот так вот Моффат берёт и изобретает велосипед там, где до него другими уже был изобретён, отлажен и обкатан целый космический корабль. Ну и ничего, что столько труда и времени у них ушло. Полетал – и хватит. А мне вот просто захотелось.
Или вот, скажем, ЮНИТ. ЮНИТ появился ещё во времена Второго Доктора, после того, как Бригадир встретил Доктора и инопланетную угрозу в лондонском метро. Тогда он осознал, что Земле от таких угроз необходима своя защита, и из лучших из лучших сформировал подразделение ЮНИТ. Доктор раньше на ЮНИТ работал в должности научного консультанта. Чтобы принять участие в операции ЮНИТ, спрашивали разрешения. ЮНИТ всегда были мощнейшей силой. А теперь вдруг ЮНИТ не могут обойтись без Клары и вызывают её из школы (!), а дочь блистательного Бригадира, не менее блистательная Кейт Летбридж-Стюарт мямлит, словно смущённый подросток, и вся меркнет перед Кларой. Ага, в ЮНИТ не умеют теперь думать головой и без Клары не могли догадаться, что зависшие самолёты – это летающие бомбы. Вот скажите мне честно и откровенно, все вы верите в это? Кто-то где-то говорил про отношение взрослых людей. Вот как взрослые люди взрослому человеку, ответьте мне: верите?
Или вот фигура поважнее – Мастер. Я сразу скажу, что обожаю Мисси как персонажа. Она шикарна, зашкаливающе просто шикарна сама по себе. Но Мастер?! Извините, нет. И даже не потому, что женщина. А потому, что характер и история. Во-первых, красиво умалчивается, как же Мастер смог спастись после того случая с Десятым. Во-вторых, личность Мисси – это не личность Мастера. Как бы прекрасна она ни была, она никак не укладывается в логическую цепочку прочих инкарнаций Мастера и никак из неё не следует. Она замечательная, но совсем другая.
Или вот – звуковая отвёртка. Появилась впервые у Второго и почти всегда была верной и неизменной спутницей Доктора. Ещё с ранних своих времён обладала широким функционалом, который Доктор потом постепенно расширял. Одиннадцатый ею уже мог сканировать людей и заживлять раны, но это ещё ладно, укладывается в рамки научного инструмента. Но превратить звуковую отвёртку в тёмные очки?! Уже писала, что в таком варианте мы получаем аналог волшебной палочки, и скажу это ещё раз. Не говоря уже о том, что это просто само по себе нелепо – и выглядит, и звучит. И как же Доктор ею двери будет открывать, спрашивается? Или может она ещё направленные звуковые лучи пускать умеет? Хотя что там - в фэнтези-мире мы можем сделать это да хоть силой мысли.
В общем и целом, можно сказать, что наиболее сильно Моффат трансформирует Вселенную и персонажей в девятом сезоне. В предшествующих ничего особенно критического в этом плане не было за некоторыми исключениями. А теперь – полнейший финиш.
4. ДОКТОР
дальшеСамый главный момент. На протяжении всего сериала Доктор постоянно менялся, но всё равно оставался самим собой – что бы с ним ни происходило. А происходило с ним много всего страшного, и я скажу вам, что даже более тяжёлые вещи бывали, нежели чем регенерация Десятого – самый эмоциональный момент ньюскула. Однако же, тем не менее, он всегда оставался тем же самым Доктором: любопытным и любознательным космическим путешественником, которому интересно исследовать Вселенную во всём её многообразии. Отмечу, что помогать людям и не-людям изначально Доктором ни в какую степень важности не возводилось и целью не являлось; он в первую очередь – исследователь, который помогает всем, кто нуждается в этом просто потому, что он такой душой. А вот что всегда возводилось в степень и было важно для Доктора – следить за тем, чтобы те, кому не положено, не вмешивались в ход истории. Как Повелитель Времени, ко времени он всегда относился серьёзно.
Через образ Доктора нам демонстрировали, как я уже говорила, самый настоящий гуманизм и человечность; показывали, каким путём мы должны идти, прививали ценность любой жизни. По отношению ко всем Доктор всегда оставался космическим, и даже когда был неимоверно близок, столь же неимоверно был далёк. И все, кто оказывался рядом с ним, всегда прекрасно это ощущали – потому что никак иначе нельзя, да и быть не может. Доктор всегда относился к спутникам и другим окружающим его людям как-то по-отечески философски, но не с позиции себя как личности по отношению к людям как личностям, а с позиции Повелителей Времени в нём по отношению к человечеству (другим расам) в людях (представителях иных рас). Доктор всегда учил, Доктор всегда открывал новые горизонты, Доктор всегда менял людей. И сам учился, и сам постигал новое, и сам менялся рядом с ними. Тут нам всегда показывали двунаправленность этого процесса, и что никто ни над кем не главенствует. И что даже юному человечеству есть чему научить древнего Повелителя Времени, потому как мир – дуален по своей природе, и где есть что-то одно в достатке, чего-то другого будет непременно не хватать. И совершенно не важно, какой ты расы. И совершенно не важно, кто ты такой.
Доктор всегда, абсолютно всегда был сильным и брал на себя всю ответственность, не желая её ни с кем другим делить. Он всегда был ведущим, всегда показывал путь; он был тем, кто говорит «I am talking now», потому как достаточно знает, понимает, умеет, видел, пережил и испытал для того, чтобы. И даже если вспомнить Четвёртого, которому частенько доставалось и который часто восклицал: «Почему меня вечно пинают и запирают?» - он всё равно всегда был хозяином ситуации и тем, кто понимает её лучше других. И даже когда Доктором приходилось быть спутникам – а им всегда приходилось, ибо начиная путешествовать с Доктором, ты или становишься им тоже в некоторой степени, или прекращаешь путешествовать – он всё равно всегда был Доктором номер один. Который и ответственности на себя возьмёт больше, и поможет, и подскажет, и поддержит. А ещё ключевой момент – спутники становились Доктором только в некоторой степени. Дальше определённого уровня – просто нельзя. Дальше определённого уровня – просто только Повелители Времени. У Моффата спутники никогда не знали этого предела. А ещё - сами по себе путешествия с Доктором никогда не меняли никого из них. Тот же Рори менялся благодаря Эми, а не Доктору и тому, через что он с ним вместе проходил.
Доктор также и всегда был независим. Да, он очень сильно привязывался ко всем, с кем его сводила жизнь – потому как сердца у него такие, большие и любящие, добрые. Но космический Доктор – это космический Доктор, и не умей он привязываться, будучи при этом совершенно независимым – то не смог бы вести такую жизнь, какую ведёт он. Не мог бы выдерживать такое количество расставаний – а вы знаете, сколько было этих расставаний, и каких? Их было неимоверно много, и каждое тяжёлое – потому как никакое расставание лёгким быть не может. А некоторые – убийственно тяжёлые. Но Доктор выдерживал всё. И потом принимал в свои сердца новых людей совершенно открыто – потому что он всегда независим. Как бы сильно он кого-то ни любил.
А у Моффата Доктор перестаёт быть Доктором. Во-первых, он теряет исследовательский интерес. Его больше не двигает вперёд жажда исследования и постижения нового – кажется, что движет им лишь инерция, потому как он иначе жить просто не умеет. Нет этого восхищения и блеска в глазах, нет звенящих ноток в голосе, ничего этого нет. У Моффата центром Вселенной Доктора становятся его спутники: Эми, Клара; всё вертится вокруг их жизней и вещей, их составляющих. Доктор перестаёт быть независимым, и если в Одиннадцатом это ещё хоть как-то где-то местами мелькало, то Двенадцатый и вовсе Кларина собачонка на коротком поводке, которая покорно слушается команд хозяйки, поджимая лапки и садясь столбиком. Доктор падает на колени и чуть не плача умоляет пощадить Клару, а потом впадает в истерику, абсолютно теряя контроль над собой, и грозится расстрелять массово всех далеков, если они Клару не воскресят. И это при том, что у Доктора всегда было плохо с повиновением; он, между прочим, не забывайте, таймлорд-ренегат, как и Мастер. И когда даже Повелители Времени с Галлифрея, наказав Доктора, принуждали его выполнять их поручения, он это делал с огромной неохотой и выражением лица "ну я вам это припомню". И говорил: "Никто не указывает мне, что делать!"... А тут вдруг - ручная послушная собачонка. Доктор перестаёт принимать решения. Доктор перестаёт контролировать ситуацию. Он просто превращается в диковинного ручного космического зверька. Делай, что говорят. И где та мощь, та сила, та неимоверная сила и тот грозный блеск глаз Повелителя Времени, перед которыми трепещут целые расы? Где та уверенность, которая сама собой увлекает пойти вслед за ним? Доктор - ручная зверушка. Как можно поверить в такое?
У Моффата Доктор играет со временем. Он позволяет себе учить средневековых людей слову «чувак» и рассекает меж замков на танке с электрогитарой. У Моффата время для Доктора – не высшая ценность, которую он защищает наравне с Жизнью, а игрушка, развлечение. Ну действительно – а что ему, времени, станет. И какие могут быть последствия, что вы? Обычное дело – танк и гитара в средние века. Да никто и не вспомнит наутро даже. А раньше Доктор таких «игроков» ловил, отбирал у них детали от ТАРДИС и отправлял в вечную ссылку. Один такой таймлорд, возможно, где-то до сих пор болтается.
На примере Двенадцатого Моффат пытается превратить Доктора в социопата. В социопата – того, кто был тысячи раз готов отдать свою жизнь ради других. Пятый, готовый пожертвовать ВСЕМИ своими регенерациями ради друзей; Десятый, готовый отдать жизнь – и отдавший её – за старика. Социопат?! Выкинуть из кресла Давроса и ездить на нём, саркастически и злорадно ухмыляясь, самого Давроса при этом хладнокровно бросив на полу умирать? Кстати говоря, Даврос без тележки функционировать не приспособлен, и должен быть скончаться очень быстро. Доктор, который ради спасения всей своей расы не был готов убить ребёнка, но готовый сделать это ради Клары? Вообще – Доктор, готовый убить ребёнка и произносящий «exterminate»? Это – Доктор?! Извините, но я смотрю другой сериал про какого-то совершенного другого героя.
У Моффата Доктор начинает сводиться сам к себе и задаваться вопросом, кто он. Его начинает интересовать, хороший ли он человек, и достоин ли он называться Доктором. Никогда Доктор не занимался рефлексией и не думал в подобных категориях. Потому что Доктор – не человек. Он – Повелитель Времени. Он, вообще-то, на минуту, совершенно иными понятиями и воззрениями живёт и мыслит. Вы помните, как Девятый говорил Розе, как он чувствует вращение Земли под ногами и ощущает, как они несутся в космосе с устрашающей скоростью? Если смотрели олдскул – помните, как Четвёртый говорил Саре: «Я – Повелитель Времени, и хожу тропами Вечности?»… Доктор – не человек. Доктор – не мужчина с кризисом среднего возраста и уж тем более не эмоциональная расчувствовавшаяся дамочка. Доктор – неземное существо, представитель древнейшей расы во Вселенной, неимоверно отличной от людей, со столь же неимоверно отличным от людского мышлением; Доктор – Повелитель Времени. У Моффата всё это куда-то делось. Смотришь на его Доктора - и не видишь Повелителя Времени; видишь только уставшего, растерянного человека с потухшим взглядом. Такой человек мог бы задавать себе подобные вопросы, да. Но не Повелитель Времени. Но – не Доктор. А ещё Доктор Моффата не может отличить провод от змеи и уже никого ничему не учит. И более того – не стремится чему-то научиться сам. Так Доктор ли это? Для меня – определённо нет.
Итого на выходе – совершенно другой мир. И совершенно другой сериал. По мотивам Доктора Кто.
Про феноменально частые сюжетные дыры у Моффата и его невнимательность к деталям и логике мы не будем; это уже немного иная песня, которую петь в свете вышесказанного лично я для себя совершенно не вижу смысла.
DW review
URL записи